Выбранные места из переписки с друзьями (Гоголь)
Очень краткое содержание[ред.]
Сборник представляет собой серию писем и размышлений о духовном состоянии России, роли литературы, Церкви и государственной службы. Автор обращается к друзьям с наставлениями о христианском служении и самосовершенствовании.
В завещании Гоголь требует не хоронить его до явных признаков разложения, запрещает ставить памятники и просит издать его письма вместо сожжённых рукописей. Он призывает женщин высшего света влиять на общество через личный пример чистоты, а не через благотворительные учреждения.
Автор утверждает, что болезни даны для духовного роста, а слово писателя требует абсолютной честности.
Обращаться с словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку. Беда произносить его писателю в те поры... когда не пришла ещё в стройность его собственная душа: из него такое выйдет слово, которое всем опротивеет.
Гоголь защищает Православную Церковь, считая её единственным истинным примирителем социальных противоречий. Он анализирует творчество русских поэтов, видя в их лиризме библейскую природу и пророческое предчувствие величия России. Театр признаётся высокой кафедрой для нравственного воспитания.
Автор даёт практические советы помещикам, губернаторам и чиновникам о христианском управлении. Он призывает каждого честно исполнять свой долг на том месте, куда поставила судьба, видя в этом путь к спасению души и возрождению России через любовь к Богу и ближним.
Гоголь верит, что Светлое Воскресенье в его истинном смысле отпразднуется в России раньше, чем в других странах, так как русская душа способна на внезапный духовный порыв и братское единение.
Подробный пересказ по главам[ред.]
Подзаголовок предисловия — редакционный.
Предисловие. Обращение к читателю[ред.]
В предисловии автор объяснял причины публикации своих частных писем. Он признавался, что долго колебался, прежде чем решиться на этот шаг, но болезнь и близость смерти заставили его поделиться духовным опытом с соотечественниками.
Глава 1. Завещание[ред.]
Автор открывал главу заявлением о том, что находится в полном рассудке, излагая свою последнюю волю.
Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения...
Он призывал к осмотрительности, чтобы избежать печальных последствий человеческой торопливости. Далее он просил не придавать значения месту погребения и не поклоняться его праху. Вместо пышных похорон он предлагал накормить обедом нуждающихся людей.
Глава 2. Женщина в свете[ред.]
Автор убеждал свою собеседницу в том, что влияние женщины на современное общество огромно и необходимо именно сейчас. Содействие женщины рассматривалось как единственный источник духовного оживотворения для общества. Основной причиной коррупции называлась расточительность жён чиновников, стремящихся к внешнему блеску.
Глава 3. Значение болезней[ред.]
Автор описывал своё тяжёлое физическое состояние. Болезнь рассматривалась как необходимый инструмент самосовершенствования.
Глава 4. О том, что такое слово[ред.]
Размышление начиналось с утверждения о том, что слова поэта являются его прямыми делами. Поэт на поприще слова обязан был быть столь же безупречен, как и любой другой профессионал. В качестве примера приводился Гавриил Державин.
Глава 5. Чтения русских поэтов перед публикою[ред.]
Автор выражал искреннюю радость в связи с началом публичных чтений литературных произведений в России. Русский язык считался идеально подходящим для профессиональной декламации.
Глава 6. О помощи бедным[ред.]
Автор анализировал поведение петербургской молодёжи, которая тратила огромные средства на подарки иностранным артистам в то время, когда целые губернии России страдали от голода. Истинная христианская помощь заключалась в глубоком осмыслении положения нуждающегося.
Глава 7. Об Одиссее, переводимой Жуковским[ред.]
Появление нового перевода «Одиссеи» Гомера стало важнейшим событием в культуре. Василий Жуковский готовился к этому труду всю свою литературную жизнь.
Его личный духовный рост позволил ему достичь того внутреннего спокойствия, которое было необходимо для адекватной передачи духа Гомера. Поэма обладала всеми качествами, чтобы стать по-настоящему народным чтением. Главный урок «Одиссеи» заключался в том, что жизнь есть борьба с бедами, в которой нельзя унывать.
Глава 8. Несколько слов о нашей церкви и духовенстве[ред.]
Автор обращался к своему адресату с просьбой не беспокоиться из-за нападок европейцев на русскую Церковь.
Только и есть для нас возможна одна пропаганда — жизнь наша. Жизнью нашей мы должны защищать нашу Церковь, которая вся есть жизнь; благоуханием душ наших должны мы возвестить её истину.
Глава 9. О том же[ред.]
Утверждение о необходимости придания духовенству большей светскости признавалось глубоким заблуждением. Границы между священнослужителями и миром строго определялись церковными уставами.
Глава 10. О лиризме наших поэтов[ред.]
Автор выражал глубокую признательность своему наставнику за критику статьи о русском лиризме. Главная идея заключалась в том, что русскому лиризму присуща особая «библейская» природа. В тексте анализировалось творчество Ломоносова, Державина, Пушкина и Языкова.
Двумя главными темами, вызывающими этот священный лиризм, назывались Россия и любовь к государю. Россия в глазах поэта предстала как пространство, озарённое Божьим Промыслом. Вторая важная тема — сакральное значение монарха. Особое внимание уделялось взглядам Пушкина на самодержавие.
Глава 11. Споры[ред.]
Споры между славянофилами и западниками в светских гостиных свидетельствовали о пробуждении общественного сознания. Каждая сторона видела лишь часть общей истины. Причиной бесконечных разногласий была гордость.
Глава 12. Христианин идёт вперёд[ред.]
Автор призывал своего друга считать себя вечным учеником и не верить, что в зрелом возрасте развитие души прекращается.
Ум не есть высшая в нас способность. Его должность не больше, как полицейская: он может только привести в порядок и расставить по местам всё то, что у нас уже есть.
Глава 13. Карамзин[ред.]
Николай Михайлович Карамзин предстал как идеальный пример писателя, полностью исполнившего свой гражданский и творческий долг перед отечеством.
Глава 14. О театре, об одностороннем взгляде на театр и вообще об односторонности[ред.]
Автор обращался к графу А. П. Толстому, указывая на его душевную односторонность.
Театр характеризовался как высокая кафедра, способная объединить огромную толпу единым эмоциональным порывом. Главной проблемой театра называлось засилье чиновников и секретарей. Автор требовал передать управление театром выдающимся актёрам-художникам. Односторонность объявлялась язвой для общества.
Глава 15. Предметы для лирического поэта в нынешнее время[ред.]
Автор выражал искреннее восхищение новым стихотворением своего адресата под названием «Землетрясенье». В нынешнюю эпоху всеобщего смятения роль лирического поэта становилась ключевой. Поэту рекомендовалось черпать вдохновение в Ветхом Завете.
Глава 16. Советы[ред.]
Автор делился своим духовным опытом, накопленным в период тяжёлых физических и душевных испытаний. Каждое наставление или упрёк, обращённый к другому, должен был быть одновременно направлен на самого себя.
Глава 17. Просвещение[ред.]
Автор обращался к своему старшему наставнику и другу, выражая глубокую благодарность за переданную ему духовную мудрость.
Один Христос принёс и возвестил нам тайну, что в любви к братьям получаем любовь к Богу. Стоит только полюбить их так, как приказал Христос, и сама собой выйдет в итоге любовь к Богу Самому.
Глава 18. Четыре письма к разным лицам по поводу Мёртвых душ[ред.]
Автор анализировал критику своего произведения, утверждая, что даже самые едкие и оскорбительные отзывы приносили пользу. Существовала острая потребность в отзывах не только от литераторов, но и от людей практического дела. Писатель сетовал на своё затворничество и отдалённость от родины, вызванные болезнью. Лирические отступления в поэме часто понимались превратно, вызывая обвинения в гордости. Герои «Мёртвых душ» были близки душе автора, так как являлись историей его собственного внутреннего мира. Пушкин, слушая первые главы поэмы, стал мрачен и отметил глубокую грусть изображённой картины. Автор призывал своего адресата не тратить время на пустое любопытство о содержании будущих томов. Сжигание второго тома «Мёртвых душ» объяснялось необходимостью уничтожить несовершенный труд ради будущего воскресения произведения в очищенном виде.
Глава 19. Нужно любить Россию[ред.]
Путь к спасению души был невозможен без искренней любви к Богу, однако достичь этого чувства крайне трудно. Для русского человека единственным и верным путём к этой всеобщей любви становилась сама Россия.
Глава 20. Нужно проездиться по России[ред.]
Автор выражал глубокое почтение монашескому званию, называя его высшим предназначением человека. Адресат письма, бывший губернатор, также стремился к монастырской тишине, но автор убеждал его, что истинный монастырь для него — это служение России. Вспоминались исторические примеры, когда иноки Ослябя и Пересвет брали в руки мечи ради спасения родины. Автор настаивал, что адресат должен был применить свои таланты в государственном управлении. Особо отмечался уникальный дар графа — умение заставить других работать, приписывая весь успех подчинённым.
Глава 21. Что такое губернаторша[ред.]
Автор обращался к Александре Осиповне Смирновой, которая возвращалась в свой губернский город, призывая её полюбить это место как родное.
Он убеждал её, что общественная деятельность губернаторши не бесполезна. Влияние женщины в таком положении огромно, даже если она не совершала активных действий. Советчик предлагал героине начать борьбу с «язвой России» — роскошью. Он рекомендовал ей появляться на балах в одном и том же платье несколько раз. Автор просил собеседницу смотреть на город как на лазарет, где каждый житель — её близкий, но больной родственник. Чтобы лечить эти «болезни», он требовал от неё детального отчёта о каждом чиновнике. Особое внимание уделялось женской половине общества. Автор считал, что женщины обладали большим великодушием и способны были вдохновить мужей на благородные поступки.
Глава 22. Русской помещик[ред.]
Автор обращался к молодому помещику, прибывшему в деревню, и убеждал его, что духовная связь между дворянином и крестьянами не утрачена навсегда. Для восстановления этой связи необходимо было осознать своё положение как божественное предназначение. Помещику рекомендовалось собрать крестьян и на основе Евангелия объяснить им, что власть господина дана Богом. Для демонстрации бескорыстия автору предлагалось даже сжечь ассигнации на глазах у крестьян.
Глава 23. Исторический живописец Иванов[ред.]
Автор обращался к графу с призывом обратить внимание на бедственное положение художника Александра Иванова, который в Риме работал над монументальным полотном «Явление Мессии».
Несмотря на признание исключительности его таланта, живописец находился на грани голодной смерти из-за отсутствия финансовой поддержки из Петербурга. Иванов просил лишь нищенского содержания, хотя масштаб его работы превосходил полотна Брюллова и Бруни. Сюжет картины посвящался первому появлению Христа народу на берегах Иордана. Главная трудность для Иванова заключалась в изображении момента духовного перерождения человека. Текст призывал общество и власть проявить справедливость и вознаградить Иванова не просто за картину, а за его духовный подвиг и самопожертвование.
Глава 24. Чем может быть жена для мужа в простом домашнем быту, при нынешнем порядке вещей в России[ред.]
Автор обращался к женщине, анализируя духовное и бытовое состояние её семейного союза. Для исцеления души и укрепления характера предлагалось начать с жёсткого упорядочивания материальной стороны жизни. Женщина должна была взять на себя всё управление домашним хозяйством и финансами.
Глава 25. Сельский суд и расправа[ред.]
Автор наставлял помещика лично заниматься судом и расправой над крестьянами, не передоверяя эти полномочия управителям. Суд объявлялся делом божественным и высшим предназначением человека.
Глава 26. Страхи и ужасы России[ред.]
Автор отвечал на тревожное письмо своей знакомой, которое та просила уничтожить из страха перед возможной оглаской. Он признавал, что ситуация в России действительно сложная, однако утверждал, что истинное положение дел в Европе ещё хуже.
Глава 27. Близорукому приятелю[ред.]
Автор обратился с резким наставлением к своему другу, занимающему государственный пост, обвиняя того в духовной близорукости. Он указал, что суждения приятеля о текущих событиях поверхностны.
Глава 28. Занимающему важное место[ред.]
Адресат получал наставление принимать любую предложенную государственную должность без страха и сомнений. Главным условием успешного служения объявлялось внесение христианских принципов во все дела. Истинный государственный деятель должен был быть свободен от честолюбия, наград и желания прославиться в Европе. При назначении на военную должность рекомендовалось сначала пристально осмотреться и изучить опыт подчинённых. Внутреннее управление Россией признавалось более сложным из-за повсеместного лихоимства и обхода законов. Автор указывал на глубокую связь между грехом и системой: нельзя было винить одного чиновника, не видя всей цепи. Критиковалось прежнее понимание должности генерал-губернатора как простого хозяйственника. Обсуждалась важность духовных памятников вместо материальных. Подробно разбирался идеальный организм губернского управления, созданный, по мнению автора, Божьим промыслом. Особое внимание уделялось Совестному Суду как вершине человеколюбия. Генерал-губернатору предписывалась роль наставника для дворянства. Автор предостерегал от раздувания канцелярий и секретарства, призывая к личному, живому общению с подчинёнными.
Глава 29. Чей удел на земле выше[ред.]
Размышления автора строились вокруг вопроса о том, какое положение или чин на земле можно было считать наиболее завидным и высоким. Основной тезис опирался на евангельскую притчу о талантах.
Глава 30. Напутствие[ред.]
Автор обращался к своему другу, который находился в глубоком душевном и физическом кризисе. Он признавал, что страдания адресата велики. Однако вместо обычного сочувствия автор предлагал суровое утешение: всё происходящее — лишь начало ещё более тяжких испытаний.
Глава 31. В чём же наконец существо русской поэзии и в чём её особенность[ред.]
Русская поэзия обладала самобытным корнем, который проявлялся в народных песнях, пословицах и церковных поучениях ещё до появления светской литературы. Однако нынешняя поэзия вела начало не от этих истоков, а от государственного потрясения, произведённого Петром I. Михаил Ломоносов стал первым законодателем этого нового поэтического языка. Гавриил Державин продолжил дело Ломоносова, но представил полную противоположность ему в воспитании и подходе. В его одах Россия обрела плоть: выступили люди, жизнь и государственное величие. Век Александра I принёс новые веяния — опрятность, светское приличие и подражание французам. В это время Иван Дмитриев очистил язык от напыщенности, придав ему лёгкость гостиного разговора. Василий Жуковский совершил новый поворот, обратившись к немецкому романтизму и невидимому миру. Константин Батюшков стал противовесом Жуковскому, прикрепляя поэзию к земле и чувственной прелести. На стыке этих двух начал — идеального и материального — явился Александр Пушкин. В нём воплотилось равновесие, сжатость и сосредоточенность, свойственные истинно русскому человеку. Пушкин стал «звонким эхом» мира, откликаясь на любой предмет. Вокруг Пушкина сформировалось целое созвездие талантов, таких как Дельвиг, Баратынский и Козлов. Николай Языков выделился среди современников своей необычайной удалью и буйством сил. Князь Пётр Вяземский представлял собой изобилие мыслей при небрежности формы. Иван Крылов пошёл своим путём, выбрав форму басни.
Он стал истинно народным поэтом, воплотив в своих притчах «задний ум» русского народа. Современная поэзия после смерти Пушкина, Лермонтова и Грибоедова находилась в ожидании нового самородного ключа.
Поэзия наша... вызовет нам нашу Россию — нашу русскую Россию... ту, которую извлечёт она из нас же и покажет таким образом, что все до единого... скажут в один голос: «Это наша Россия...»
Глава 32. Светлое воскресенье[ред.]
Русский человек, находясь за границей, особенно остро ощущал тоску по родине в день Пасхи. Наблюдая за будничной жизнью иностранных городов, он вспоминал торжественную полночь в России, звон колоколов и всеобщее братское приветствие. Однако эти мечты быстро разбивались о реальность при возвращении в Россию. Праздник оказывался полон суеты, пустых визитов и корыстных расчётов.
Нет, не в видимых знаках дело... но в том, чтобы в самом деле взглянуть в этот день на человека, как на лучшую свою драгоценность, — так обнять и прижать его к себе, как наироднейшего брата...
Главным препятствием к истинному празднованию становилась гордость, принявшая в девятнадцатом веке особенно опасные формы. В обществе воцарилась злоба, распространяемая через газеты и журналы. Миром начинали править те, кто не имел глубоких убеждений. Автор призывал хотя бы на один день отказаться от привычек девятнадцатого века и пожить по законам Вечного Века. Земля постепенно становилась всё более мёртвой и пустой, превращаясь в подобие могилы. Однако надежда на возрождение праздника сохранялась именно в России. Автор сравнивал Россию с растопленным металлом, который ещё не принял окончательной формы. Автор выражал твёрдую уверенность, что Светлое Воскресенье в его истинном смысле отпразднуется в России раньше, чем в других землях.