Бытие и время (Хайдеггер)
Очень краткое содержание[ред.]
Философ исследует вопрос о смысле бытия, забытый в истории метафизики, несмотря на его значимость для Платона и Аристотеля. Три предрассудка — что бытие является наиболее общим, неопределимым и само собой разумеющимся понятием — скрывают истинный смысл этого вопроса и требуют его нового осмысления.
Ключом к пониманию бытия служит особое сущее — «присутствие» (Dasein), то есть человек в его бытийном устройстве. Присутствие отличается тем, что в его бытии дело идёт о самом этом бытии: оно всегда «моё» и определяется через экзистенцию — способность быть своими возможностями.
Фундаментальной структурой присутствия является «бытие-в-мире» — изначальная вовлечённость в мир, предшествующая любому познанию. Мир раскрывается не как совокупность объектов, а через «подручность» — практическое обращение с вещами в контексте их взаимосвязей и значимости.
В повседневности присутствие растворено в анонимном «люди» (das Man), которое диктует способы понимания и поведения. Это «падение» в публичность скрывает собственные возможности бытия. Бытие присутствия определяется как «забота» — единство экзистенциальности, фактичности и падения.
Смерть занимает центральное место в анализе присутствия как его наиболее своя, безотносительная и не-обходимая возможность.
Смерть есть возможность бытия, которую присутствие всякий раз должно взять на себя само. Со смертью присутствие стоит перед собой в его самой своей способности быть. В этой возможности речь... идёт напрямую о его бытии-в-мире.
Собственное бытие к смерти освобождает присутствие от диктата «людей». Совесть как «зов заботы» призывает к решимости — принятию своей конечности. Онтологическим смыслом заботы является временность — единство настающего, бывшести и актуальности, конституирующее все структуры присутствия и служащее горизонтом для понимания бытия.
Подробный пересказ по разделам и главам[ред.]
Вводный параграф ко второму разделу и его деление на главы — условные.
Введение. Экспозиция вопроса о смысле бытия[ред.]
Глава 1. Необходимость, структура и приоритет вопроса о бытии[ред.]
Хайдеггер начал свой трактат с утверждения, что вопрос о бытии оказался забытым, хотя в античности Платон и Аристотель считали его центральным для философии. Современная эпоха полагает, что понятие бытия самоочевидно и не требует прояснения. Философ выделил три предрассудка: бытие считается наиболее общим понятием, его невозможно определить, и оно само собой разумеется. Эти предрассудки скрывают истинную проблему — необходимость заново поставить вопрос о смысле бытия.
Глава 2. Двоякая задача в разработке бытийного вопроса; метод разыскания и его план[ред.]
Для прояснения вопроса о бытии необходимо обратиться к особому сущему — человеку, которого Хайдеггер называл «присутствием». Это сущее отличается тем, что в его бытии речь идёт о самом этом бытии. Человек обладает доонтологическим пониманием бытия, которое нуждается в экспликации. Философ предложил феноменологический метод исследования, позволяющий выявить скрытые структуры бытия. Временность оказывается горизонтом для понимания смысла бытия вообще.
Раздел 1. Подготовительный фундаментальный анализ присутствия[ред.]
Глава 1. Экспозиция задачи подготовительного анализа присутствия[ред.]
Присутствие характеризуется тем, что его бытие всегда «моё». Оно существует в модусе экзистенции — способности быть. Хайдеггер различал экзистенцию присутствия и наличность вещей. Присутствие определяется не через свойства, а через возможности своего бытия. Анализ должен начинаться с повседневного, обыденного способа существования, чтобы затем раскрыть более глубокие структуры.
Глава 2. Бытие-в-мире вообще как основоустройство присутствия[ред.]
Основная структура присутствия — это «бытие-в-мире». Присутствие не существует как изолированный субъект, который затем вступает в отношения с объектами. Оно изначально находится в мире, озабочено им. Познание не является первичным способом отношения к миру — оно возникает из практического обращения с вещами. Мир раскрывается через повседневную деятельность, через использование подручных средств.
Глава 3. Мирность мира[ред.]
Мир не является совокупностью наличных вещей. Мирность конституируется через систему отсылок и значимости. Вещи встречаются как подручные средства, включённые в контекст употребления. Молоток существует не сам по себе, а в связи с гвоздями, досками, строительством дома. Эта целостная структура отсылок образует мир. Хайдеггер критиковал картезианское понимание мира как протяжённой субстанции, показывая, что пространственность мира вторична по отношению к его значимости.
Присутствие есть сущее, которое не только случается среди другого сущего. Оно напротив, онтически отличается тем, что для этого сущего в его бытии речь идёт о самом этом бытии.
Пространственность присутствия отличается от пространственности вещей. Присутствие не находится в пространстве как в контейнере, а само «простирает» пространство через свою озабоченность. Близость и удалённость определяются не метрическими расстояниями, а практической вовлечённостью. То, чем мы постоянно пользуемся, оказывается «близким», даже если физически находится далеко.
Глава 4. Бытие-в-мире как событие и бытие самости; Люди[ред.]
Присутствие существует не в одиночестве, а всегда в со-бытии с другими. Мир изначально является общим миром. Однако в повседневности присутствие теряет свою самость, растворяясь в анонимном «люди». Это безличное «люди» диктует, как следует понимать вещи, что считать важным, как себя вести. Присутствие усредняется, подчиняется публичным нормам, утрачивает способность быть собой. Подлинная самость требует вырваться из диктата «людей».
«Другие»... суть те, кто в повседневном бытии с другими ближайше и чаще всего «присутствуют». Их кто не этот и не тот, не сам человек и не некоторые и не сумма всех. «Кто» тут неизвестного рода, люди.
Глава 5. Бытие-в как таковое[ред.]
Бытие-в конституируется тремя равноисходными структурами: расположением, пониманием и речью. Расположение — это не просто настроение, а фундаментальный способ, которым присутствие открыто миру. Оно раскрывает брошенность присутствия в существование. Понимание — это не познавательная способность, а набросок возможностей бытия. Присутствие всегда понимает себя из своих возможностей. Речь артикулирует понятность мира, делает возможным язык.
В повседневности присутствие пребывает в состоянии падения. Оно растворяется в толках, любопытстве и двусмысленности. Толки заменяют подлинное понимание поверхностной болтовнёй. Любопытство гонится за новизной ради новизны, не задерживаясь ни на чём. Двусмысленность делает невозможным различение подлинного и неподлинного. Падение — не моральный упадок, а экзистенциальная структура, показывающая, как присутствие уклоняется от себя самого.
Глава 6. Забота как бытие присутствия[ред.]
Целостная структура присутствия определяется как забота. Забота объединяет экзистенциальность (вперёд-себя-бытие), фактичность (уже-бытие-в-мире) и падение (бытие-при внутримирном сущем). Ужас как основное расположение раскрывает присутствие в его чистой заботе, обнажая его перед ничто. В ужасе рушится привычная осмысленность мира, и присутствие сталкивается со своей свободой и ответственностью за собственное бытие.
Ужас обнажает в присутствии бытие к наиболее своей способности быть, т.е. освобождённость для свободы избрания и выбора себя самого. Ужас ставит присутствие перед его освобождённостью для...
Истина понимается не как соответствие суждения действительности, а как раскрытость сущего. Присутствие само есть истина в смысле разомкнутости. Оно открывает мир и себя самого. Традиционная концепция истины оказывается производной от этой исходной раскрытости. Истина существует только там, где есть присутствие, способное открывать сущее.
Формально-экзистенциальная целость... должна... быть схвачена в следующей структуре: бытие присутствия означает: вперёд-себя-уже-бытие-в-(мире) как бытие-при (внутримирно встречном сущем).
Раздел 2. Присутствие и временность[ред.]
Постановка вопроса о целостности и временности присутствия[ред.]
Предыдущий анализ выявил структуру заботы, но не прояснил целостность и собственность бытия присутствия. Необходимо понять, как присутствие может быть целым, учитывая, что оно всегда существует в модусе незавершённости. Ключом к пониманию становится феномен смерти и временность как онтологический смысл заботы.
Глава 1. Возможная целость присутствия и бытие к смерти[ред.]
Смерть — это не событие в конце жизни, а постоянная возможность присутствия. Бытие к смерти означает заступание в эту возможность как наиболее свою, безотносительную и не-обходимую. Смерть нельзя пережить через опыт других — она всегда моя. В повседневности присутствие уклоняется от смерти, «люди» успокаивают, что смерть придёт когда-нибудь, но не сейчас. Собственное бытие к смерти требует принять её как постоянную возможность, определяющую экзистенцию.
Глава 2. Присутствиеразмерное свидетельство собственной способности быть и решимость[ред.]
Совесть свидетельствует о возможности собственного бытия. Она зовёт присутствие от потерянности в «людях» к самому себе. Зов совести исходит от самого присутствия, но превосходит его повседневное понимание.
Зов ведь как раз не бывает, причём никогда, ни запланирован... ни намеренно исполнен нами самими. «Оно» зовёт, против ожидания и тем более против воли... Зов идёт от меня и всё же сверх меня.
Совесть призывает к бытию-виновным — не в моральном смысле, а как признание изначальной ничтожности присутствия, его брошенности. Решимость — это готовность услышать зов совести и принять свою вину, выбрать себя в своей конечности.
Глава 3. Собственная способность присутствия быть целым и временность как онтологический смысл заботы[ред.]
Заступающая решимость объединяет бытие к смерти и решимость, раскрывая собственную целостность присутствия. Онтологический смысл заботы — это временность. Временность не является последовательностью моментов «теперь», а представляет собой единство трёх экстазов: будущего (настающего), прошлого (бывшести) и настоящего (актуальности). Присутствие экстатично — оно выходит за пределы себя в эти три измерения. Временность конечна, её исток — в будущем как заступании в смерть.
Временность делает возможной единство экзистенции, фактичности и падения и конституирует... исходно целость структуры заботы. Моменты заботы не скопляются через аккумуляцию, равно как временность сама не суммируется...
Глава 4. Временность и повседневность[ред.]
Временность лежит в основе всех структур присутствия. Понимание коренится в будущем как набросок возможностей. Расположение основано в бывшести как брошенности. Падение связано с настоящим как актуализацией. Речь артикулирует временную целостность. Пространственность присутствия также фундирована временностью — от-даление и направление возможны благодаря экстатичному характеру временности. Повседневность оказывается модусом временения, в котором преобладает настоящее.
Глава 5. Временность и историчность[ред.]
Историчность присутствия коренится в его временности. Присутствие не просто существует во времени — оно само историчествует. Собственная историчность проявляется в судьбе как заступающей решимости, принимающей наследие и повторяющей возможности прошлого. Присутствие существует между рождением и смертью как целостная жизненная взаимосвязь. Историография возможна только на основе историчности присутствия. Она не просто описывает прошлое, а раскрывает бывшие возможности экзистенции.
Собственное бытие к смерти, т.е. конечность временности, есть потаённая основа историчности присутствия. Присутствие не впервые лишь становится историчным в возобновлении, но, поскольку как временное оно исторично...
Глава 6. Временность и внутривременность как источник расхожей концепции времени[ред.]
Озабоченное присутствие считается со временем, создавая публичное, мировое время. Это время датируемо, отрезково и публично. Из него возникает расхожая концепция времени как бесконечной последовательности моментов «теперь». Такое понимание нивелирует исходную временность, скрывая её экстатичный характер. Хайдеггер критиковал гегелевскую концепцию времени за то, что она остаётся в рамках расхожего понимания. Подлинная временность конечна и коренится в будущем, тогда как расхожее время представляется бесконечным и ориентированным на настоящее.
Экзистенциально-временная аналитика присутствия подготовила почву для фундаментально-онтологического вопроса о смысле бытия вообще. Временность оказывается горизонтом, из которого становится понятным бытие. Однако полное раскрытие этого горизонта требует дальнейшего исследования, которое Хайдеггер планировал, но не завершил. Трактат обрывается указанием на то, что время является трансцендентальным горизонтом вопроса о бытии, но детальная экспликация этого тезиса остаётся задачей будущего.
Хайдеггер показал, что традиционная метафизика упускала вопрос о бытии, подменяя его вопросом о сущем. Различие между бытием и сущим — онтологическая дифференция — оказалось забытым. Возвращение к этому вопросу требует радикального пересмотра философских оснований. Присутствие как сущее, для которого бытие составляет проблему, становится ключом к новой онтологии. Временность присутствия раскрывает горизонт для понимания бытия, но сам смысл бытия остаётся открытым вопросом, требующим дальнейшего осмысления.
Трактат «Бытие и время» остался незавершённым проектом. Вторая часть, посвящённая феноменологической деструкции истории онтологии, так и не была опубликована. Тем не менее, первая часть оказала огромное влияние на философию XX века, определив развитие экзистенциализма, герменевтики и феноменологии. Хайдеггеровский анализ присутствия, временности и историчности открыл новые горизонты для понимания человеческого существования и его отношения к бытию.
Философ поставил вопрос о смысле бытия как фундаментальный для всей философии, показав, что этот вопрос неотделим от анализа человеческого существования. Временность оказалась не просто характеристикой человека, но горизонтом, в котором раскрывается бытие. Этот радикальный поворот определил направление философских исканий на десятилетия вперёд, заставив переосмыслить основные понятия метафизики и открыв путь к новому пониманию человека и мира.